Пол АНДЕРСОН — Приключения звездного торговца - Пол Андерсон

«Мы все свободны и являемся равноправными членами общества»,— сказал я. Впрочем, возможно, я произнес слово «сообщество» — язык миллиан полон непонятных мне нюансов. «В нашей стране нет лугалов,— продолжил я.— Вы видели, что рабов нам заменяют машины».

«Оххх!» — воскликнул Ферегхир и нацелил копье мне в грудь, трясясь от ненависти.

Мануэль выхватил бластер и взвел курок.

Брандер не раз демонстрировал туземцам действие нашего оружия, и мы тоже. Они застыли в нерешительности. Шерсть на лугалах встала дыбом, они были готовы броситься на нас по первому слову своих хозяев. Но это слово не было произнесено. Трое миллиан обменялись взглядами, и Шивару холодно сказал:

«Мы должны обсудить это».

Трое охотников повернулись и пошли к соседнему холму по тропинке среди высокой сухой травы. Лугалы последовали за ними. Вскоре они исчезли из виду. Весь остаток дня и ночь барабаны гремели, не переставая ни на минуту.

Мы также долго обсуждали в лагере происшедшее. Что случилось с миллианами? По земным стандартам, они были примитивны и необразованны, но отнюдь не глупы. Так, Шивару не был особенно удивлен тем, что мы по внешнему виду заметно отличаемся от жителей Улаша. Более странным ему показалось то, что мы живем и работаем коллективом, а не отдельными семьями. Но как я уже говорил вам, туземцы также изредка ненадолго объединяются в большие группы, так что он не был особенно шокирован. В чем же тогда дело?

Один из моих офицеров, Игорь Уженков, высказал довольно правдоподобное предположение:

«Ясно, что они считают нас чьими-то рабами. Но тогда у нас должны быть еще более могущественные хозяева. Возможно, туземцы опасаются, что мы готовим базу для вторжения в Улаш?»

«Но я же объяснил, что мы не рабы! — возразил я.— До сих пор Шивару относился ко мне с доверием».

Всю ночь я ворочался в постели без сна, размышляя. Может быть, стоило срочно перебазироваться в другой район планеты? Но это означало потерю всего, чего мы добились с таким трудом. Придется заново изучать язык местных туземцев, налаживать с ними контакты, начинать стройку с нуля. Да и стоило ли это делать? На флиттерах мы изучили довольно обширную область Каина и везде видели приблизительно одно и то же, один и тот же образ жизни туземцев, Не исключено, что мы нарушили какое-то общее для всех каинитов табу и на новом месте нас могли встретить столь же враждебно.

Мануэль тоже вряд ли спал больше двух часов в ту ночь. Он был занят укреплением нашей линии обороны, проверкой постов, тренировкой людей и подготовкой их к возможному бою.

Однако следующий день начался вполне мирно. На рассвете меня поднял часовой и сообщил, что появилась группа туземцев. Я поспешно вышел из палатки. Вокруг висел такой густой туман, что даже в трех шагах было сложно что-либо различить. Где-то рядом грохотал трактор, подтаскивая бревна к строительной площадке. Я направился к главному выходу из лагеря и обнаружил неподалеку от него Тилитура и еще одного миллианина, стоявших в окружении нескольких десятков лугалов. Их шерсть была влажной, на оружии лежал иней.

Вскоре ко мне подбежал Мануэль со взводом охраны. Оглядев гостей, он заметил:

«Похоже, они шли всю ночь, чтобы мы с воздуха не смогли проследить их путь. Держу пари, что где-нибудь неподалеку скрывается большой отряд».

Я приветствовал туземцев в соответствии с принятым ритуалом, но ответа вновь не получил. Тилитур холодно выслушал меня, а затем сказал:

«Мы пришли для торговли. За ваши товары мы дадим меха и травы, которые вам так нравятся».

Это выглядело странно, до сих пор туземцы не проявляли инициативы в торговом обмене. Но было вполне резонно, что это предложение являлось своеобразной оливковой ветвью мира.

«Хорошо,— обрадованно сказал я,— Идемте в наш корабль. Там мы поедим и все обсудим».

Тилитур и его товарищ по имени Вогзахан даже не поблагодарили за приглашение. Они поднялись по трапу и уселись за стол в кают-компании. Я приказал принести бекон и яйца — эта пища нравилась каинитам. Однако, не съев и кусочка, они сразу перешли к делу.

«Надеюсь, вчерашнее недоразумение между нами забыто,— сказал я, выслушав предложение начать обмен,— Но чего вы хотели бы за ваши товары?»

«Пистолеты, стреляющие огнем»,— спокойно ответил Тилитур.

Я был озадачен.

«Оружие мы не продаем,— после паузы сказал я.— Но зато мы можем предложить вам ножи и множество полезных инструментов».

Миллиане помрачнели, но настаивать не стали. Напротив, они принялись обсуждать условия обмена. Они хотели получить как можно больше наших товаров и не особенно торговались. Но они хотели получить товары в кредит. Тилитур заявил, что наши вещи им нужны немедленно, а сбор мехов и растений потребует немало времени. Это озадачило меня. С одной стороны, миллиане до сих пор всегда действовали честно и держали взятое слово, да и отказывать им не хотелось. С другой стороны... не мне вам говорить о моих сомнениях, и потому я пустился в дипломатию. Мол, мы доверяем нашим новым друзьям, но всякое может произойти, и в результате мы можем понести огромные убытки.

Тилитуру это не понравилось. Он хлопнул ладонью по столу и заявил:

«Странные опасения. Хорошо, мы оставим в залог наших лугалов, пока не соберем нужные товары. Лугалы стоят очень дорого. Но вы должны сегодня же отвезти ваши вещи туда, куда мы укажем».

Я решил, что на таких условиях можно будет предоставить туземцам половину из запрошенных ими товаров. Поймите, ситуация была напряженной, и мне не хотелось с ними ссориться.

Пер замолчал, закусив губу. Гарри наклонился и взял его за руку успокаивая. Ван Рейн проворчал:

— Черт побери, никогда не знаешь точно, как обернутся дела, хотя у меня есть правило: жди худшего. Ты поступил правильно, мой мальчик. Абдал, наполни стаканы.

Пер вздохнул и продолжил:

— Днем мы наполнили грузовой флайер товарами и вылетели к месту, указанному миллианами,— оно находилось километрах в пятидесяти от лагеря, на берегу реки. На всякий случай нас сопровождал флиттер с вооруженной охраной. Но ничего страшного не произошло. Около берега нас ждали несколько лодок. Стало ясно, что дальше товары перевозить будут сами туземцы. Мануэль спросил меня, стоит ли возражать против этого.

«Зачем же? — ответил я,— Очевидно, что они нам больше не доверяют и хотят сохранить в тайне место назначения грузов».

Мы передали товары миллианам и улетели, не услышав даже слова благодарности.

К вечеру в лагерь заявилась большая группа миллиан в сопровождении множества лугалов. Они заявили, что хотят поблагодарить нас за товары, однако мне не понравилась ухмылка на лице Вогзахана. Затем миллиане так же неожиданно ушли, велев своим рабам: «Оставайтесь здесь и делайте все, что прикажут земляне, пока мы не вернемся». Славный залог, нечего сказать!

Делать было нечего, и я устроил лугалов в самой большой из палаток. Меня весьма беспокоило, что в лагере находится множество этих «домашних собак», но разве я мог отказать им в гостеприимстве?

Ночью в округе вновь беспрестанно гремели барабаны, и лугалы вели себя очень беспокойно, о чем-то тихо переговариваясь на неизвестном нам языке. Наутро они успокоились, а один из них даже предложил мне помочь подтаскивать к месту стройки бревна и камни. Я едва не расхохотался, представив их рядом с пятисотсильным тягачом, но поблагодарил за предложение и вежливо отказался.

Прошло три дня. Несколько раз за это время я пытался завязать с гостями беседу, но ничего из этого не вышло. Лугалы отвечали, но совершенно невразумительно.

«Где вы живете?» — спрашивал я.

«Там, в лесу»,— отвечал лугал, разглядывая волосатые пальцы на ногах.

«Что за работу вы выполняете дома?»

«Ту, что велит делать хозяин».

Я отступился.

Тем не менее глупцами лугалов назвать было нельзя. Мы заметили, что они коротали время, играя глиняными фигурками — возможно, это было нечто вроде местных шахмат. С восходом солнца они выстраивались возле палатки и, протянув руки к светилу, затягивали заунывную песню, значения которой я не понял. Большую же часть времени они проводили во сне или сидя на четвереньках. Иногда они собирались в небольшие группы и, обхватив друг друга за плечи, о чем-то шептались.

На нас напали на рассвете четвертого дня.

Около ста миллиан и бог знает сколько лугалов, собранных барабанными сигналами из всего Улаша, ночью пробрались через лес и обрушились на наши пикеты. С первыми лучами солнца на лагерь хлынула лавина разъяренных туземцев, осыпавших нас градом стрел и копий и наших же ножей...

Лицо Пера исказилось от боли.

— Меня сразу же ранили... Проклятье, и это случилось в первом же моем самостоятельном полете!

Ван Рейн двумя шумными глотками покончил с очередной кружкой пива и вытер ладонью пену с усов.